ИДЕЙНАЯ ЖУРНАЛИСТИКА
В пылу журнальных битв:
«МОСКОВСКИЙ ТЕЛЕГРАФ» И ПОЛЕМИКА 1820−1830-Х ГГ.
Николай Полевой (1796−1846 гг.) родился в необычной иркутской купеческой семье. Его отец, Алексей Евсеевич, по воспоминаниям второго сына, Ксенофонта, очень любил читать, был знаком с министром коммерции графом Н. П. Румянцевым (и даже отказался от должности при министре), первооткрывателем Русской Америки Г. И. Шелеховым и др.
Тяга к знаниям у Полевого-старшего доходила до того, что «он был недоволен системами астрономическими и физическими и создавал свои системы, он, зная превосходно историю, смеялся над многими прославляемыми ею подвигами».
Неудивительно, что о сыне Полевого гости семьи отзывались так:
Тяга к знаниям у Полевого-старшего доходила до того, что «он был недоволен системами астрономическими и физическими и создавал свои системы, он, зная превосходно историю, смеялся над многими прославляемыми ею подвигами».
Неудивительно, что о сыне Полевого гости семьи отзывались так:
Николай Полевой
Полевой Кс. Записки о жизни и сочинениях Н. А. Полевого. Часть I. СПб., 1860. С. 4−5.
“
У них был девятилетний сынишка Николай, нежненький, беленький, худенький мальчик, который влюблен был в грамоту и бредил стихами: он теперь известен всей России
Николай в отрочестве, кроме помощи отцу в купеческом деле, читал взахлеб и выпускал домашние рукописные тоненькие журналы «Азиатские ведомости», «Друг России», «Друг Муз». Переезды семьи и война, почти разорившая семью, привели к тому, что первые публикации Николая в русской журналистике — два стихотворения и письмо другу о приеме Курском Александра I — состоялись как дебют жителя Курска. Дальше начинается путь молодого купца в литературе и журналистике: он печатается в «Вестнике Европы» и «Отечественных записках».
Русский вестник. 1817. № 7–8, 15–16, 19–20.
В 1824 г. подает министру народного просвещения А. С. Шишкову прошение о выпуске нового журнала. В программу «Московского телеграфа», как язвили потом современники, входило все, «начиная от бесконечно малых в математике до петушьих гребешков в соусе и бантиков на дамских башмаках».
1824
Фаддей Булгарин и Николай Греч пытались отговорить Полевого от выпуска и позвать его сотрудничать с «Северной пчелой», но это им не удалось.
Полевой Кс. Записки о жизни и сочинениях Н. А. Полевого. Часть I. СПб., 1860. С. 115.
Николай Полевой и «Московский телеграф»
Новый по типу журнал — энциклопедический, т. е. посвященный самым разнообразным темам, — «Московский телеграф» вышел в 1825 г. Разделы показывали разноплановый характер издания:
Издеваясь над разноплановостью программы, А. Ф. Воейков выпустил в «Славянине» объявление о новом журнале «Шарлатан, или Один за двадцатерых» от имени издателя Пройдохи Выручкина. Насмешливую по размерам и целям программу «Шарлатана» можно прочитать здесь: «Славянин». 1828. № 52. С. 491−494.
- «Наука и искусство»
- «Словесность»
- «Библиография и критика»
- «Известия»
- «Смесь»
Издеваясь над разноплановостью программы, А. Ф. Воейков выпустил в «Славянине» объявление о новом журнале «Шарлатан, или Один за двадцатерых» от имени издателя Пройдохи Выручкина. Насмешливую по размерам и целям программу «Шарлатана» можно прочитать здесь: «Славянин». 1828. № 52. С. 491−494.
Русских энциклопедических журналов до «Телеграфа» не было, и поэтому он быстро стал популярным:
Для первой четверти XIX в. это были очень хорошие цифры. Герцен, хорошо знавший издателя «Телеграфа», писал про него:
«Полевой был человек необыкновенно ловкого ума, деятельного, легко претворяющего всякую пищу; он родился быть журналистом, летописцем успехов, открытий, политической и ученой борьбы».
- Первое издание разошлось 700 экз.
- Второе издание — 1 200 экз.
- Дальше тираж подрос до 2 000 экз.
Для первой четверти XIX в. это были очень хорошие цифры. Герцен, хорошо знавший издателя «Телеграфа», писал про него:
«Полевой был человек необыкновенно ловкого ума, деятельного, легко претворяющего всякую пищу; он родился быть журналистом, летописцем успехов, открытий, политической и ученой борьбы».
Герцен А. И. Собрание сочинений в 30 тт. Т. VIII. Былое и думы. Ч. 1. М., 1956. С. 163.
НИКОЛАй ПОЛЕВОй и журнальная война
Николай Полевой, считавший себя родоначальником журнальной критики, выдвинул теорию идеального журнала, смело позволял себе произносить беспристрастные, прямые суждения о литературных произведениях и журналистике; критиковал «Русскую историю» Сергея Глинки (издателя «Русского вестника»), «Русскую талию» (альманах Фаддея Булгарина) и т. д. Это было ново, и это часто было оскорбительно для авторов.
См. Письмо издателя к NN // Московский телеграф. 1825. № 1. Январь.
Довольно быстро разгорелась литературная война:
“
Никогда, ни прежде, ни после, не бывало в русских журналах подобной войны, в которой принимали участие очень многие литераторы. Заспорили о мнениях касательно разных предметов, но вскоре полемика обратилась просто во взаимные перебранки и обличения
Журнал братьев Полевых спорил с «Северной пчелой», «Сыном отечества», «Северным архивом», «Дамским журналом», «Галатеей» и почти всеми периодическими изданиями первой четверти XIX в. Полемизировал Полевой и с пушкинским кругом — «Литературной газетой», «Полярной звездой»…
«В ходе этой полемики сложилась литературная репутация Полевого. Его стали воспринимать как борца с литературными „авторитетами“ и — шире — со всякого рода аристократией. Такая репутация уже граничила с обвинениями в политическом вольнодумстве»
Гайдученя О. Л. Журналистская деятельность Н. А. Полевого в историко-литературном контексте 1820-х-1830-х гг. Автореферат дисс. канд. филол. н. М., 2010. С. 22.
Дискутировали об идеальном журнале, границах допустимого в критике, первенстве в печатании иллюстраций и многом другом. Одна из пушкинских эпиграмм — «Ex ungue leonem», — опубликованная в «Московском телеграфе», метила в «Благонамеренный», журнал Александра Измайлова. Кипели задетые самолюбия.
Исследователь наследия Николая Полевого О. Л. Гайдученя утверждает:
“
Больше всего Полевому досталось от самих Греча и Булгарина. В номерах 80 и 82 «Северной пчелы» за 1825 г. печатаются знаменитые «Письма бригадирши, или Горе от «Московского телеграфа», открывшие целую серию фельетонов, памфлетов, эпиграмм, в которых злобно высмеивались мелкие ошибки и промахи Полевого (автором их, по-видимому, был Булгарин).
Полевому вспоминают не только критические высказывания, но и купеческое происхождение, водочный завод в Курске, доставшийся в наследство от отца, называют его самого «общипанным заводчиком», а «Московский телеграф» сравнивают с «кубом» и «спиртом»
Полевому вспоминают не только критические высказывания, но и купеческое происхождение, водочный завод в Курске, доставшийся в наследство от отца, называют его самого «общипанным заводчиком», а «Московский телеграф» сравнивают с «кубом» и «спиртом»
С 1829 по 1833 гг. Н. А. Полевой выпустил шесть томов важнейшего своего научного исследования — «Истории русского народа». Современникам сразу стало ясно, что «История» Полевого создается как противопоставление «Истории государства Российского» Карамзина.
Критика Карамзина привела к тому, что от Полевого отвернулись Петр Вяземский и Евгений Баратынский. Объявив Карамзина литератором, философом, историком «прошедшего века, прежнего, не нашего поколения», Полевой вызвал бурю в образованном обществе. Например, в журнале «Телескоп» по поводу «Истории русского народа» Михаилом Погодиным заявлялось:
История русского народа. Том третий. Замечания // Телескоп. 1831. Часть IV. № 15. 27 сентября. С. 362
«Автор не понимает главных вопросов истории, искажает события, нарушает порядок повествования, криво толкует о действующих лицах»
Погодин П. П., историк, коллекционер, журналист и публицист, издатель
“
Что же отвергал Полевой в карамзинской историографии? Главный упрек сводился к отсутствию философского осмысления русской истории, закономерностей ее развития и связи с мировым историческим процессом. Карамзин, по мысли Полевого, был больше летописцем, толкователем исторических фактов
Современники восприняли критику Полевым труда Карамзина «как намерение занять место Карамзина или, скорее, отменить саму иерархию, произвести революцию если не в мире политическом, то в мире литературном».
Виссарион Белинский в 1830-х гг.
Жившие с Полевым в одну эпоху по-разному толковали причины журнальных битв, связанные с издательской деятельностью Полевого. Виссарион Белинский, ставивший Полевого в один ряд с Ломоносовым и Карамзиным, называвший его журналистом «по призванию, а не по случаю», считал, что истоками сражений были зарождающийся романтизм и мысль о необходимости умственного прогресса:
«Как взъелись на него за эту мысль ученые невежды, бесталанные литераторы, плохие журналисты, закосневшие в предрассудках старики! И как усилилась эта буря негодования и злобы умною, оригинальною, чуждою предрассудков критикою „Московского телеграфа”, высказывавшего свои мнения прямо, не смотревшего ни на какие авторитеты! И было из чего сердиться на этот журнал: нет возможности пересчитать все авторитеты, уничтоженные им!»
Белинский В. Г., литературный критик, теоретик, публицист
Белинский В. Г. Николай Алексеевич Полевой // Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: в 13 т. Т. IX. Статьи и рецензии. 1845–1846. М., 1955. С. 687–688.
Советские исследователи особый накал полемичности вокруг «Московского телеграфа» объясняли антидворянской сущностью журнала:
“
По мере того, как выяснялся антидворянский характер литературной деятельности Полевого, возмущение против него все более и более увеличивалось. Кроме нападок в многочисленных полемических статьях, он подвергся ожесточенному обстрелу в бесчисленных эпиграммах, водевильных куплетах и т. д. В огромном большинстве их Полевого кололи его купеческим происхождением
Про современных литературоведов говорить сложнее, разброс мнений у них впечатляющий.
«Но важно назвать лучшую (честно-честно) книгу про Полевого, Пушкина, Николая I, Уварова и вообще ту эпоху: Лурье С. А. „Изломанный аршин“. СПб., 2012 г. Во всяком случае, мне эта иронично-чудесная книга напоминает лабиринт загадок, в котором не всегда можно найти отгадки…»
Сонина Е. С., автор курса, кандидат филологических наук, доцент
Даже не слишком любивший Полевого А. В. Никитенко признавал:
“
Полевой как будто создан был для роли журнального реформатора <…>. «Московский телеграф» первый начал у нас выполнять, как должно, идею журнала, несмотря на свои недостатки и ошибки. Редактор тотчас поставил его в соприкосновение со всеми замечательными современными событиями и явлениями в образованном мире. От этого, разумеется, содержание его сделалось весьма разнообразным, в чем напрасно Полевого упрекали люди, готовые упрекать всякого за дело, не ими самими начатое. Русская публика, посредством «Московского телеграфа», почувствовала необходимость и пользу следить непрерывно за ходом того, что делается в ученой и литературной Европе
НИКОЛАй ПОЛЕВОй после «Московского телеграфа»
Но необычность журнала не спасла ни его, ни издателя. После закрытия в 1834 г. по Высочайшему повелению «Московского телеграфа» для Полевого наступила эпоха отчаянной борьбы за существование. Он записывал в дневнике 1838 г.:
Полевой Н. А. Дневник (1838–1845) // Исторический вестник. 1888. № 3. С. 674.
«Сижу и соображаю всю нелепость бытия моего, всю странность моего образования, всю глупость моих обстоятельств и ложного моего положения в свете»
Полевой Н. А., писатель, драматург, литературный и театральный критик, журналист, историк
Герцен сожалел:
А. И. Герцен. Собрание сочинений в 30 тт. Т. VIII. Былое и думы. Ч. 1. М., 1956. С. 164.
«Вы знаете, что с ним было потом, — он принялся за „Парашу Сибирячку”… Какое счастье вовремя умереть для человека, не умеющего в свой час ни сойти со сцены, ни идти вперед. Это я думал, глядя на Полевого»
Герцен А. И., публицист, писатель
Это понимал и сам Николай Полевой, признаваясь брату:
«Замолчать вовремя — дело великое. Мне надлежало замолчать в 1834 году. Вместо писанья для насущного хлеба и платежа долгов, лучше тогда заняться бы чем-нибудь, хоть торговать в мелочной лавочке. Но кто борец с своею судьбою похвалится, что не все выигранные им битвы были более подарки случая, а не расчета, а проигранные принадлежат ему лично?»
Полевой Н. А., писатель, драматург, литературный и театральный критик, журналист, историк
Полевой К. А. Записки Ксенофонта Алексеевича Полевого. СПб., 1888. С. 571.
Кто такой Никодим Надоумко?
Так кто такой Никодим Надоумко? Если коротко, то экс-студент, критик с Патриарших прудов. Кстати, еще он Никодим Аристархович.
А еще он выходец из духовного сословия, который должен был носить фамилию Белоомутский (по месту службы предков), а в рязанской семинарии ставший Надеждиным. Семинарист, закончивший затем Московскую духовную академию, но в монахи не постригшийся. Профессор риторики и стилистики Рязанской семинарии, не угодивший начальству и отпущенный в светскую жизнь. Домашний учитель будущего известного славянофила Юрия Самарина. Многообещающий критик в «Вестнике Европы», первым заметивший зарождение русского реализма (хотя еще не назвавший его так).
А еще он выходец из духовного сословия, который должен был носить фамилию Белоомутский (по месту службы предков), а в рязанской семинарии ставший Надеждиным. Семинарист, закончивший затем Московскую духовную академию, но в монахи не постригшийся. Профессор риторики и стилистики Рязанской семинарии, не угодивший начальству и отпущенный в светскую жизнь. Домашний учитель будущего известного славянофила Юрия Самарина. Многообещающий критик в «Вестнике Европы», первым заметивший зарождение русского реализма (хотя еще не назвавший его так).
«Вот здесь-то и появляется впервые тот псевдоним: Никодим Надоумко (я забыла объяснить, что это все-таки псевдоним), который постепенно становится хорошо знаком москвичам и читателям далеко за пределами Москвы»
Сонина Е. С., автор курса, кандидат филологических наук, доцент
Профессор Московского университета, который впервые ввел в преподавание логику и философию. Все это — о Николае Ивановиче Надеждине, издателе журнала «Телескоп» и прилагающейся к нему газеты «Молва» (1831−1836 гг.).
Николай Надеждин и «Телескоп»
Если длинно и толково, то о Николае Надеждине можно полюбопытствовать, например, здесь: «Николай Иванович Надеждин (1804−1856 гг.). Материалы к библиографии». Николая Надеждина можно благодарить за предчувствие реализма в русской литературе, за публикацию пушкинских памфлетов против Булгарина и за «путевку в жизнь» молодому Виссариону Белинскому.
Бирюкова М. А., Стрижев А. Н. Николай Иванович Надеждин (1804−1856 гг.). Материалы к библиографии // Литературоведческий журнал РАН ИНИОН. 2018. № 43.
“
Он считал, что классицизм и романтизм изжили себя и искусство будущего откажется от признания какой-нибудь одной из этих форм, оно соединит их вместе. В этом, по его мнению, будет заключаться самобытность русской литературы, т. е. Надеждин требовал от литературы естественности в изображении действительности
Название журнала было взято из статьи Надеждина 1829 г., где при обсуждении Николая Полевого как издателя универсального журнала заявлялось о необходимости для журналиста особого зрения:
«Нет — не простой глаз, а вооруженный телескопом. Глаза мы имеем все: да далеко ли они видят!»
Надеждин Н. И., ученый, критик, философ и журналист, этнограф
Надеждин Н. И. Всем сестрам по серьгам (новая погудка на старый лад) // Вестник Европы. 1829. № 21. Ноябрь. Изящная словесность. С. 122.
«Телескоп» тоже был разнообразен: здесь вы можете прочесть и литературную полемику, и философские статьи, и статистические данные, европейские новости и происшествия в московской гимназии; встретите имена Бальзака и А. Дюма, В. Гюго и В. Скотта, А. Пушкина и М. Погодина, А. Шишкова и А. Полежаева… В журнале печаталось около 120 русских авторов и переводчиков; тираж доходил до 2 000 экз.
Полистайте подшивки «Телескопа»:
Полное описание содержания журнала подготовила Нина Ивановна Наволоцкая: Библиографическое описание журнала «Телескоп» (1831−1836). Указатель содержания. М., 1985.
Но известен журнал Надеждина, прежде всего, запредельно шумным скандалом, связанным с публикацией Первого философического письма Петра Чаадаева («Телескоп». 1836. № 15).
Сам Надеждин гораздо позже, перед самой смертью, отзывался об истории, кардинальным образом изменившей его жизнь, предельно завуалированно:
Но известен журнал Надеждина, прежде всего, запредельно шумным скандалом, связанным с публикацией Первого философического письма Петра Чаадаева («Телескоп». 1836. № 15).
Сам Надеждин гораздо позже, перед самой смертью, отзывался об истории, кардинальным образом изменившей его жизнь, предельно завуалированно:
«Вскоре за тем произошел решительный переворот во всей моей судьбе, вследствие которого я должен был оставить Москву и провести около года на жительстве в Вологодской губернии»
Надеждин Н. И., ученый, критик, философ и журналист, этнограф
Надеждин Н. И. Автобиография (неоконченная) с дополнениями П. С. Савельева и со списком работ Надеждина // Русский вестник. 1856. Том II. № 1. Март. С. 65−66.
Но это было спустя долгих 20 лет. А сразу на пути в глухую ссылку Надеждин искренне изумляется результатом публикации письма Чаадаева:
«За что же такое ужасное наказание послал на меня Промысел? Признаюсь, часто адский хохот вырывается невольно из груди, когда подумаешь: я сослан как неблагомыслящий, как неблагонамеренный, как мятежная, опасная голова… Я?!»
Надеждин Н. И., ученый, критик, философ и журналист, этнограф
Ссылка обратила внимание профессора на краеведение, этнографию, историософию. Он создает первый труд «Народная поэзия у зырян», посвященный народу в далекой парме («тайге» по-зырянски):
В дебрях Севера. Русские писатели XVIII–XIX веков о земле Коми. Сыктывкар, 1983. С. 67.
«Изучая зырян, я с ними сблизился, подружился. Они составили для меня общество, все же более живое, а потому больше и оживительное, чем сообщество мертвых книг, в котором как раз сделаешься сам ходячею книгою»
Надеждин Н. И., ученый, критик, философ и журналист, этнограф
После завершения ссылки Надеждин продолжает заниматься журналистикой: выпускает «Одесский альманах», редактирует «Журнал министерства внутренних дел», первый «Этнографический сборник», и звонкая слава Никодима Надоумко заменилась степенной научной репутацией.
1802 г.
1803 г.
1812 г.
1814 г.
1820 г.
1825 г.
1811 г.
1826 г.
1830 г.
1837 г.
1840 г.
1855 г.
1813 г.
Действие этого лонгрида начинается в 1826 г. и продолжается до 1830 г.
Действие этого лонгрида начинается в 1826 г.
и продолжается до 1830 г.
и продолжается до 1830 г.
Запишитесь на курс, чтобы выполнить задания и получить сертификат
Находясь на сайте, вы даете согласие на обработку файлов cookie. Это необходимо для более стабильной работы сайта
OK